Раз в десять лет Вуди Аллен разбирает книжный шкаф, и, наткнувшись на «Преступление и наказание», диву дается, до чего здорово написано. На этот раз потертую шинель, топор за пазуху и экзистенциальные проблемы Раскольникова получает Хоакин Феникс.
Раздобревший профессор философии Эйб Лукас (Феникс), прихлебывая виски, катит в очередной колледж, где этим летом собирается учить студентов этике и лениво дописывать книжку про Хайдеггера. На кафедре верят, что он «добавит немного виагры» в тоскливые преподавательские будни, не подозревая, что у профессора самого есть все показания к применению препарата. Интрижек с хорошенькой студенткой Джилл (Эмма Стоун) и замужней соседкой с химфака, впрочем, все равно не миновать.
В любимых авторах у Эйба — Достоевский («Преступление и наказание» в мягкой обложке, исписанное на полях), Сартр (мем про ад и других) и Кьеркегор (экзистенциализм и проблемы с потенцией). Провидение предоставит Эйбу шанс доказать, что «тварь дрожащая» — это вообще не про него, и философ, втянув живот, рискнет. Но если у Родиона Романыча из «Матч-пойнта» были мотивы взяться за топор, то бунтующий без причины человек Эйб напоминает скорее героя «Любви и смерти»:
— Во мне поселилась какая-то пустота…
— Какая пустота?
— Пустая.
Другой вариант: герой Феникса из фильма «Она», которого бросила операционка, увлекся философией, сбрил усы, крепко запил, и потому теперь неважно выглядит.
При всей глубине фабульного совпадения с Достоевским (долго вынашиваемое, но далеко не идеальное преступление, призванное избавить мир от кровопийцы, как результат — обвинение невиновного) убийство производит на героя противоположный эффект, возвращая вкус к жизни. Ненадолго, конечно: отличница по этике Джилл станет для героя личным Порфирием Петровичем.
Новый Аллен застревает где-то между милой безделушкой «Сенсации», где героиня Скарлетт Йоханссон (уж как могла) вела журналистское расследование загадочных убийств, и серьезным «Матч-пойнтом», где она же изображала жертву. Кажется, Аллену недосуг пересматривать свою фильмографию, вот и бомбит дед одно и то же. Совсем как в той байке про Толстого в старости: открыл книгу, почитал, подивился, как хорошо написано — оказалось «Анна Каренина».
