Love isn't..

«Лобстер», Йоргос Лантимос, 2015

«Лобстер» — антиутопия, в которой вместо привычных книгосжигательства, бесчеловечности и прочего тоталитаризма в закон возведены вкладыши «Love is…».

Оставшимся без пары жителям города предоставляется 45 дней в рехаб-отеле на поиск второй половинки, а в случае неудачи грозит превращение в животное (герой Колина Фаррела заранее выбирает лобстера). С культурной программой повезло меньше, чем героям «Молодости» Соррентино: постояльцев ждут образовательные сценки о пользе сожительства и охота с воздушками на беглецов-одиночек в лесу. За каждого пойманного дают день отсрочки, так что Бесчувственная Женщина (Аггелики Папоулья) уже который месяц там чалится.

Но усыпляющий дротик в ягодице — не худшее, что может случиться с лесным жителем: лагерь одиночек, которым заправляет суровая героиня Леа Сейду, оказывается той же тюрьмой, где наказуемо всё, что касается любви и секса. Даже тем, кому в «451° по Фаренгейту» приходилось в лесу заучивать наизусть «Войну и мир», не снилась такая жесть.

Йоргос Лантимос облачает происходящее в пасмурный ирландский наряд без изощрений в актерской игре, композиции и свете, оставляя сиять нарочитый комизм и крупицы внезапной, но сдержанной жестокости. И хотя в отточенном виде и с развеселой иностранной командой этот стиль выглядит неплохо, «Клык» был убедительнее в своей энергии, а «Неуместный человек» Йенса Лиена — гораздо раньше (2006) и жестче. После пары вводных гэгов становится ясно, что печально, а что смешно в мире сводничества, и неспешность серьезной мины фильма превращает шутки в мини-игры: разгадаешь соль до развязки — заскучаешь, не разгадаешь — повезло. Заменяя абсурд бредовой, но закономерной логикой, Лантимос превращает уморительный кошмар в умозрительную притчу.

К счастью, иронии подвергаются не только миры сводничества и целибата. Фрагменты речи влюбленных героев Фаррела и Рэйчел Вайс дарят зрителю трогательные сцены рождения секретного языка жестов и синхронизированных танцев в наушниках под Where the Wild Roses Grow. Их путь к свободе и любви не был бы столь примечателен, если бы не представлял собой трепетные неуклюжие попытки нарушить законы любви и одиночества.

Актеры, журналисты, да и сам Лантимос на пресс-конференции в Канне робко говорят, что понять «Лобстер» можно как угодно, что он — не диагноз, а исследование. Не знаю, как с диагнозом, но есть в интернете смешная картинка, претендующая на роль постера.

CNHZ_BTQLa4
Это неточная цитата из «Писем к Милене»: «И когда я говорю, что ты для меня самое любимое, пожалуй, это тоже не подлинная любовь; любовь — то, что ты для меня нож, которым я копаюсь в себе». Финал «Лобстера», который и без ножа режет, вроде бы про то же, и вслед за письмом Кафки задает вопрос: разве не является способность любить достаточным различием между человеком и зверем? В «Клыке» Лантимос ставит героиню перед зеркалом и выбором. В «Лобстере», снимая антиутопию вместо тюрьмы, он вынуждает героя отвечать на этот вопрос внутри антиутопии. Здесь есть и зеркало, и выбор, но ни один из ответов не верен.