Стеб над сильно верующими, неловкий гееватый дружбан главного героя и бездарные учителя в школе. Эта формула безотказно работает для «Симпсонов» уже четверть века, сработала и для «Ученика» — единственного русского фильма в каннском «Особом взгляде».
Мама Венечки, возвращаясь со своих трех работ, сразу включает оба телевизора (Малахов, как маркер русского застоя десятых, не умолкает в телеке еще со времен «Елены») и заходит в комнату к сыну. Веня (Петр Скворцов вместо Никиты Кукушкина в театральной версии) учится в старших классах и прогуливает уроки плавания. Долгая и смешная перепалка — надо придумать версию записки от родителей, чтобы не стыдно было поверить — становится экскурсией по квартире, на каждом квадратном метре которой мирно сосуществуют цветочные узоры — от обоев под малых голландцев до кофточки мамы под гжель. Эта длинная сцена снята одним кадром: из Гоголь Центра в кинозал мы переходим постепенно. До этого момента самой совершенной работой оператора Владислава Опельянца казался клип Мумий Тролля «Дельфины». Но тут — настоящее «режем мы полоски длинные, разветвляем юность»: камера не замирает ни на мгновение, то покачиваясь на волнах у берега, где загорают и учителя, и ученики (снимали в Калининграде), то нервно и настойчиво следуя за бунтарем.
— Уроки плавания оскорбляют мои религиозные чувства.
— В телевизоре увидел, да?
Мама, а вслед за ней и весь педагогический состав школы со спортивным уклоном безутешны: ведь был же обычный трудный подросток, а теперь говорит строками из Евангелия (цитаты оформлены по всем правилам — всплывают на периферии кадра с указанием первоисточника), саботирует уроки биологии. То разденется догола, то появится в костюме обезьяны — ни про контрацепцию, ни про Дарвина в Библии ни слова не сказано — ересь! Даже пастырь-учитель по основам православной культуры оказывается для героя по ту сторону баррикад. Церковь Вене не нужна — он и сам кого хочешь исцелит, сам себя распнет, а потом вернется к отцу («Да он же с тобой поиграет неделю и бросит!» — скажет мама).
Пока директор с завучем поют про бога что-то блатное, только учительница биологии (все уже назвали эту роль Виктории Исаковой самой интересной so far) самоотверженно противостоит фанатику — выписывает из Библии подходящие цитаты, ищет слабые места, — в общем, купирует бред.
— А может Иисус был гомосексуалистом?
— Лена, тебя посадят.
Пока Венечка все дальше погружается в свои шизоидные конструкции, мама в истерике бьет себя в грудь, а все остальные ведут себя на «отвали», учительница Лена остается единственной, кто не боится засомневаться и заговорить собственным голосом вместо цитат. Для человека сдержанного темперамента постоять за себя — дело немалое, и это очевидный лейтмотив всего фестиваля от «Большого Доброго Великана» Спилберга до «Сьераневады» Пую.
«Что это за отец, который карает? Его никто не выбирал. Это же тоталитарная диктатура» — в финальном монологе учительница биологии претензии предъявляет едва ли Библии. И как бы страшно ей ни было, она никуда не уходит по одной причине — она тут на своем месте. Я не слабый просто добрый, только не приостановленный.
